Земля соленых скал - Страница 35

Нана-бошо – Великий Дух леса,
Помоги нам и накорми нас!
Сделай, чтоб у нас всегда было мясо,
А наши женщины и дети
Никогда не знали голода.
Укажи нам следы зверей,
О Нана-бошо – Великий Дух леса!

Глава Х

Наступила осень – индейское лето, пора большой охоты. Леса сменили окраску, пожелтели, покраснели. Сильное дыхание кей-вей-кеена срывало листья с веток. Маленькие пауки начали путешествовать по лесу на своих серебряных нитях. Все чаще среди древесных стволов разносилось эхо призывного клича волчьих стай. На лесных тропинках шелестела под ногами сухая листва. Воины говорили: «Сестра кей-вей-кеена зима – унатис ткет для матери-земли покрывало с цветными узорами. Мать не замерзнет под снегом».

Это был месяц северо-западного ветра. Каждый вечер с восходом луны начинались пляски и пение в честь Великого Духа, чтобы он помог воинам на охоте и защитил от зубов хищных братьев. Продолжались они недолго, потому что еще перед рассветом селение пустело. Мужчины покидали его, исчезая во тьме леса. Наша палатка стояла около реки, и меня иногда будили шуршание каноэ, перетаскиваемых по береговому песку, и плеск весел.

В лесу пахло опавшей листвой. Этот запах нес тревогу большой охоты; собаки бегали с грозным рычанием, раздувая ноздри. Тауга каждую ночь исчезал, привлекаемый далеким зовом волчицы. В чистом небе тянулись на юг птичьи стаи.

Только женщины оставались в эти дни в лагере, работая больше, чем когда-либо. Они готовили рамы для сушки шкур, ножи для их очистки, делали клетки для копчения мяса, приносили от ближних соляных источников куски соли и перемалывали их.

– Запомните: как только разбудит вас перед рассветом крик диких гусей, сразу выступайте на охоту.

Так говорил всегда Овасес. Сейчас я повторяю это, а потом будет повторять мой сын и мой внук. Крик диких гусей обещает хорошую охоту.

Именно он и разбудил меня и Сову в тот день, когда. Но расскажу все по порядку.

Крики диких гусей разорвали тишину и разбудили нас. Воины уже ушли из лагеря, а женщины еще не начали работу. Далекий дрожащий птичий крик вырвал из сна Сову и меня одновременно. Мы быстро вскочили.

– Слышишь? – прошептал Сова. – Гуси кричат.

– Слышу.

– Идем?

– Идем.

Дул холодный северо-западный ветер, и мы пили его, как воду из горного ручья. Мы шли с подветренной стороны, чтобы нас не мог учуять ни один из чутких, а в этом месяце особенно чутких лесных обитателей. Мы ступали осторожно, осматриваясь вокруг. И не только потому, что боялись вспугнуть дичь, но чтобы и самим не стать дичью. Ведь после битвы с Королевской Конной прошел всего месяц Мы знали, что Вап-нап-ао не забыл о нас, что он вернется на старый след.

По первому же звуку бубна каждый, кто только находился в лесу, должен был как можно скорее возвратиться в лагерь; ведь во время охоты он оставался почти совсем беззащитным. Идя через чащу, надо было внимательно следить за поведением маленьких зверушек и лесных птичек, наших друзей.

Никто лучше их не сумеет предупредить нас о чужих в чаще. Повезет ли нам сегодня? Мы избрали направление, по которому, судя по следам, не пошли сегодня взрослые охотники. Дорога проходила молодым лесом, выросшим на месте давнего пожарища.

Пробирались молча, ища следов какого-нибудь крупного животного, но ежеминутно отрывали взгляд от земли: не выглянет ли из-за ствола человек с белым лицом, не зашипит ли Белая Змея, не закричит ли пронзительным голосом маленькая птичка, предостерегая нас об опасности?

Мы, наклонившись, пролезали под гибкими ветками деревьев, стараясь не ступить на шелестящие засохшие листья.

Когда молодой лес остался позади и мы снова оказались между толстыми замшелыми стволами, Сова внезапно остановился.

Мы переглянулись. Кей-вей-кеен донес хриплое мычание оленя. Прислушались: откуда-то справа раздался более громкий, отчетливый рев. Это был, должно быть, сильный, большой олень.

Никто не ответил на его зов. Нужно ли нам идти на этот голос? Решить было трудно: рев слышался довольно близко и с той стороны, где ветер мог донести до оленя наш запах. Мы без слов объяснились взглядами: дальше идем в сторону Ок-ван-ас – Длинного Озера.

Лес становился все более влажным, дымился испарениями. Ветер нес клочья белого тумана, пролетавшие над нами как духи птиц.

Сова, шедший впереди, вдруг остановился: дорогу пересек след лося. Через полтора десятка шагов мы увидели помет животного. Он был еще теплым: лось только что проходил здесь Нужно было двигаться как можно быстрее и тише.

Теперь впереди шел я. Мы задержались перед небольшой полянкой – маленьким просветом в густой чаще. Земля здесь прогибалась под ногами. Мы тревожно осматривались, но вокруг было тихо. Белка сидела на ветке и лущила шишку, две трясогузки с красным брюшком спокойно щебетали о чем-то своем. Ничто не указывало на близость лося. А лоси – мы это знали – часто сворачивают с дороги, делают круг и ложатся отдохнуть около своих старых следов – сами себя стерегут.

К счастью, среди трясины мы обнаружили узкую песчаную полоску, ведущую к самому озеру. Здесь уже земля не прогнется под тобой, не брызнет водой. На песке мы снова увидели следы лося.

И вот мы слышим его голос Он уже, наверное, долго бродил, ища подругу Его рев то и дело обрывается, переходя в стон, а через минуту снова возобновляется с той же ноты. Снова зовет. И снова умолкает. Прислушиваеся. Во время его молчания мы замираем. Когда же снова звучит его упрямый зов, мы бежим, не заботясь о тишине. Рев доносится с одного и того же места. Мы все больше приближаемся.