Земля соленых скал - Страница 61

Белые не просыпались, хотя я разжег в палаткее огонь. Дым, выходя сквозь верхние отверстия палатки, не поднимался вверх. Ветер прибивал его к земле, стелил мутными прядями у подножия скал.

Я снова вышел из палатки. Все более мерк солнечный свет. Взлохмаченные облака громоздились над чащей и быстро бежали на восток.

Я все больше беспокоился.

Каньон продолжал молчать. Сумеет ли Толстый Торговец выполнить свое обещание? Я вспомнил огромный завал камней, воинов, засыпанных скалами, грохот и кровавое сверкание разбуженных Вап-нап-ао молний… Тишина каньона веяла молчаливой угрозой.

В палаткее послышался хриплый крик. Проснулись! При виде меня они на мгновение замолчали, чтобы потом поднять крик – совсем как старые бабы в ссоре. Они кричали по-своему, и я ничего не понимал, кроме того, что они не умеют сохранять достоинство и, несмотря на мой смех, напрасно теребят свои путы, вертятся от страха и воют от гнева, как привязанные голодные псы.

Но вот один из них крикнул громче других, все замолчали. Он же обратился ко мне на языке шеванезов, немилосердно коверкая и путая слова. Он обещал мне большую награду, обещал, что сделает меня вождем, даст мне свое оружие и коня, засыплет подарками, если я освобожу их.

А я? Я только смеялся.

Потом он начал угрожать, и снова обещать, и снова угрожать.

Когда я подошел ближе, он замолчал от страха. Я проверил ремни на его руках, посмотрел на его расширенные от гнева и тревоги глаза и не смог промолчать.

– Белые люди, как старые бабы, – сказал я и вышел из палатки.

Они снова начали что-то кричать, по внезапно замолчали. Потому что вдруг задрожала земля.

Из каньона вырвался страшный гром, потом другой, третий… Он пронесся над чащей, ударился о горные стены, снова возвратился и, наконец, утих, разорванный ветром.

Я бросился в сторону каньона. Но нет. Вернулся: пленных оставлять нельзя.

Я чуть не плакал от злости. Что там творится? Что происходит в каньоне? Я был как слепец во время битвы – беспомощный и растерянный среди больших событий. Что случилось в каньоне?

И вот наконец я увидел Танто. Он мчался будто на крыльях ветра. Его лицо сияло счастьем, как прекраснейшая заря.

– Сат-Ок! Сат-Ок! – кричал он. – Торговец открыл каньон! Открыл каньон!

Так наше племя еще раз спасло свою свободу и жизнь.

В тот же день шеванезы и сиваши покинули Долину Соленых Скал. Толстый Торговец, взяв свою награду, направился на юг. Его сопровождали воины, которые должны были забрать у него остальные запасы еды.

На следующий день, несмотря на начавшуюся пургу, все племя выступило на север, к Черным Озерам. Там мы должны были встретиться с отрядом, который пошел с Торговцем к Медвежьему озеру.

У пленных мы отобрали оружие и лыжи, чтобы они не могли идти по нашим следам. Еду мы им оставили. Мы не хотели, чтобы они умерли от голода. Голодная смерть слишком ужасна, чтобы обрекать на нее даже злых и подлых людей.

Над рекой несется песня,
Лес покрылся белым цветом,
В камышах гогочут гуси,
И орел взлетает к солнцу.
Мех смените, братья мокве:
С юга теплый ветер веет.

Глава XVII

Хотите ли вы знать, каков был вкус нашей свободы?

Мы долго еще не могли почувствовать ее полного счастья. Много трудных дней прошло со времени нашего выхода из Долины Соленых Скал.

Последний месяц зимы обрушился на нас морозом, метелями, сильными ветрами. А нужно было уходить на север, всё на север. Ведь нам угрожала опасность возвращения и погони Вап-нап-ао. Метель засыпала наши следы, но она и затрудняла наше передвижение, которое больше походило на бегство.

После метелей наступили солнечные дни. Мороз искрился так, что от блеска снега гноились глаза, а от холодного ветра каждый вдох был, как удар ножа в горло. Много дней можно было слышать лишь один звук – пронзительное пение морозного ветра.

Только через двадцать дней пути мы остановились на несколько дней отдыха. Этих тяжелых двадцати дней не перенес один из стариков, не перенесла их также пятимесячная дочь Черного Пера из рода Викминчей. Горек, все еще очень горек был вкус первых дней свободы.

Неужели Вап-нап-ао ополчил против нас злых духов большого мороза и метелей?

Но во время нашего отдыха направление ветра переменялось. Потом в чаще зашумела капелями первая оттепель. Воздух погустел от влаги, на озерах и реках посерел лед. С каждым днем все громче трещала ледяная кора, и наконец…

Наконец зазеленели первые ростки на березе, почернели горы, и хотя в тени густых деревьев и в зарослях еще лежал снег, однако уже заблестели воды озер и рек, заволновались от дыхания ранней дружной весны.

Никогда еще весна не приходила в чащу так быстро. Об этом говорил новый учитель Молодых Волков, Непемус, и самый старый из всего племени воин – дед Тинглит, Большой Лис.

От первой перемены ветра до первого крика дикого гуся прошло едва три недели.

Итак, вы хотите узнать, каким был в тот год голос свободы шеванезов?

Это был голос вавы – дикого гуся и пение бегущего вслед за ним южного ветра. Это был цвет березовых ростков, нового меха белки и белых весенних цветов. Это был запах прелых листьев, запах солнца и первого дождя, речной волны и молоденькой сосновой хвои. Вкус кроличьего жаркого, жареной свежей рыбы и березового сока.

Верьте мне: это была самая прекрасная весна в моей жизни. И ненамного больше смог бы я вам рассказать про мою юность – лучшего воспоминания я не найду.

И поэтому я скоро с вами попрощаюсь. Закончу свою повесть о чаще моей страны, о Долине Соленых Скал и о племени свободных шеванезов.